Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - Роберт Шекли

– Например, внушить ему мысль, что тебе понравилосьсидеть в этом ящике и ты ни за что на свете не согласишься выйти оттуда.

– Он не поверит мне.

– А ты попробуй. Те, кто похищает молоденьких женщин идержит их под замком – всякие террористы и тому подобное, – они же все какодин чокнутые. Ну, придумай, сочини что-нибудь.

– Ты хочешь сказать – солги?

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Но ведь лгать нехорошо! Так порядочные духи непоступают!

– Но ведь ты всегда можешь впоследствии очиститься отсвоего греха, или, как теперь у вас говорят, искупить его. Я, по крайней мере,часто так делал, когда нарушал мной же самим установленные законы и правила. Вконце концов, на карту поставлена твоя свобода!

– Нам не позволено лгать, – заявила Илит, но ужене столь категорично, как вначале.

– Так значит, мы договорились, слышишь, Илит? Попробуйпоговорить с этим жалким смертным. Заставь его посмотреть на вещи твоимиглазами. Если это не поможет, прибегни к хитрости, к обману. В конце концов,мир прекрасен, и он стоит того, чтобы снова его увидеть ценой одной лишьмаленькой лжи. Ты даже не совершишь большого греха – ты всего лишь ответишьхитростью на его хитрость: ведь он первый обманом заманил тебя в ловушку.Подумай, Илит! Ты так молода и хороша собой, что держать тебя в этом противномящике – просто преступление!

В сотый раз проиграв все варианты предстоящего разговора спротивным толстым торговцем, Илит критически оглядела себя в магическомзеркале. Глаза умело подведены, волосы уложены. Правда, лицо выглядит намногобледнее, чем обычно, но это пустяки. Если ее план удастся, на ее щеках вновьзаиграет здоровый румянец.

– Вестфал! – позвала Илит. – Вы здесь,Вестфал?

– Да, я здесь, – ответил из дальнего угла комнатыбедняга, уже третью ночь подряд не смыкавший глаз.

– А почему вы здесь? Разве вам не нужно ходить наработу, заниматься делами?

– Конечно, нужно! – жалобно ответилВестфал. – Из-за этой дурацкой истории я терплю серьезные убытки. Я же немогу оставить вас здесь одну без присмотра. Потому-то я и не спускаю глаз скрышки этого ящика.

– Но почему?

– Потому что стоит мне на несколько часов оставить васодну – и вы обязательно выберетесь из ящика. Или заколдуете меня…

– Ну, заколдовать вас, положим, я могла бы в любоймомент, – сказала Илит кокетливо, изо всех сил стараясь, чтобы ее голосзвучал естественно. – Но я не хочу этого делать. Неужели вы принимаетеменя за злую колдунью, Вестфал?

– Ох, после всего, что вы мне тут наговорили, я решил,что разумнее всего будет приготовиться к самому худшему.

– Вы меня огорчаете, Вестфал, – вздохнулаИлит. – Подумайте сами, какой женщине понравится, если ее оторвут отпривычных дел, запихают в ящик и отнесут куда-то, словно мертвый груз. А ведьмы, колдуньи, мало чем отличаемся от простых женщин – особенно когда этокасается чувств. Мы всего лишь женщины, Вестфал, даже самые ангелоподобные изнас. И мы хотим, чтобы с нами обращались, как с настоящими леди, черт побери!

– Да-да, теперь я это очень хорошо понимаю, –ответил Вестфал. – Но, к сожалению, уже поздно, и невозможно что-либоизменить.

– Ну, лучше уж поздно, чем никогда, – голос Илитбыл сладким, как патока. – А вот насчет перемен… Откройте-ка крышку, и ядумаю, мы сумеем договориться. Вы нравитесь мне, Вестфал.

– Правда? – воскликнул тот.

– Ну, конечно, даю честное ангельское слово – ведь яеще и ангел, дорогой Питер. Так вот, я даю вам свое честное ангельское слово,что я пальцем вас не трону, если вы откроете крышку.

Вестфал подошел к туалетному столику и, набрав в грудьпобольше воздуха для храбрости, чуть-чуть приоткрыл крышку…

Словно черный вихрь пронесся по комнате. Казалось, самосолнце померкло и земля вздрогнула – это Илит вырвалась на свободу из своейтесной тюрьмы. Жуткие тени замелькали по стенам – это Илит начала творитьстрашные заклинания, призывая на помощь Гекату, древнюю богиню колдовства.Питер Вестфал почувствовал, как волосы у него на голове встали дыбом от ужаса.

– Вы обещали, что не тронете меня! – сдавленнокрикнул он.

Внезапно наступила тишина, и комната опустела. Вестфалотправился в забытый Богом уголок в самой глухой части Лимба, а Илит подняласьв воздух, чтобы явиться с докладом к Архангелу Михаилу. Ящик Пандоры так иостался стоять на туалетном столике возле кровати Питера Вестфала. Крышка егобыла откинута, и волшебное зеркало слабо мерцало в полутьме.

Аззи постучался в дверь Аретино ровно через неделю послетого, как они расстались – минута в минуту. Аретино провел гостя в верхнийэтаж, в маленькую гостиную, где они опустились в мягкие кресла, обитые парчой.Аретино приготовил дорогое вино для своего гостя. Слуга принес легкую закуску квину.

Некоторое время почетный гость и хозяин сидели молча,любуясь видом, открывавшимся из высокого окна. Голубые сумерки опустились нагород, придавая знакомым улицам и площадям таинственный, почти сказочный вид.Сквозь приоткрытое окно до Аззи и Пьетро Аретино доносились голоса подгулявшихстудентов, горланящих какую-то смешную песенку. Человек и демон не прерывалимолчания, слушая, как грубые голоса выводят замысловатые рулады.

Аззи переживал один из величайших моментов своей жизни, егодушу переполняли радостные предчувствия. Вот-вот свершится то, чего он ждал всюжизнь: он начнет одно из тех великих дел, которые коренным образом изменяют ходистории. Он станет истинным вершителем судеб всего мира. Достаточно ему сказатьлишь слово – и, кажется, сам земной шар начнет вертеться в обратную сторону!Это сладостное чувство опьяняло Аззи сильнее, чем самое крепкое вино. Он всегдахотел быть лидером, выделяться из толпы. Теперь его мечты осуществятся:наконец-то он будет определять ход событий, а не подчиняться им!

Сладкие мечты о будущем господстве над миром настолькоувлекли Аззи, что он забыл обо всех остальных делах, забыл о Пьетро Аретино,терпеливо ждущем его дальнейших указаний, да и вообще о том, где он сейчаснаходится. Наконец, очнувшись от грез, Аззи извинился перед хозяином за стольдолгое молчание: